Несколько лет назад известный русскоязычный раввин, чей религиозный путь начался еще в Союзе, сетовал на стремительную унификацию синагогальной жизни и исчезновение обычаев, связанных с историей конкретных общин (например, особых памятных дней). Подобное можно наблюдать и в других областях еврейской жизни, в том числе — когда дело касается религиозных свадеб. Нет, разумеется, полного единообразия здесь нет, да и быть не может: ультра-ортодоксальная свадьба не похожа на поселенческую, религиозная — на светскую… Тем не менее, множество существовавших прежде обычаев и практик, порой уникальных для каждого региона или даже местечка, сегодня не припомнят даже старожилы.
Чуть больше традиций сохранили хасиды и вообще ультра-ортодоксы. На некоторых их свадьбах и сегодня можно увидеть настоящего бадхена — традиционного свадебного распорядителя, шута, тамаду и проповедника в одном лице. Однако, например, знаменитый кошер-танц — специальный танец, который невеста танцевала с раввином или другим мужчиной, причем партнеры не прикасались друг к другу, но держались за два конца платка — сохранился сегодня лишь в узких хасидских кругах. А между тем этот обычай был в свое время чрезвычайно популярен, и во многих местечках считался неотъемлемой частью еврейской свадьбы:
Я. Зизмор (Гродно, вторая половина XIX века) сообщает: подружки выводили молодую на середину комнаты. На руке у нее был повязан платок с выступающим концом. За этот конец брался по очереди каждый из мехутоним (сватов) и делал с молодой несколько туров. Этот танец назывался «кошер-танц».
У белорусских евреев (Минск, первая половина XIX века) церемония «кошер-танц» происходила таким образом: по уборке нагроможденных подарков «маршалек» провозглашает: «Кошерный танец!» Молодая приглашается из женского отделения в мужское, музыка начинает играть полонез, и каждый из присутствующих мужчин, не исключая даже тех, которые причисляют себя к духовному классу, совершает с молодой три тура, при громких аплодисментах всей свадебной публики.
В Бердичеве «кошер-танц» с молодой первым танцевал раввин: он подходил к молодой, доставал из кармана платок, один конец которого подавал молодой, и делал с нею несколько туров.
И уж тем более никому не придет в голову зашивать в подушки новобрачных… сахар (видимо, чтобы супружеская жизнь была в сладость), как поступали, к примеру, евреи местечка Завережье.
Разумеется, процесс исчезновения обычаев начался не сегодня и даже не вчера. Уже до революции известный еврейский драматург и этнограф Семен Ан-ский понял, что из-за эмиграции, урбанизации, модернизации и ассимиляции речь идет о стремительно уходящей натуре — и предпринял свою легендарную этнографическую экспедицию, собравшую бесценные материалы (в том числе касающиеся свадебных обрядов). Однако удивительным образом эта работа не прекратилась и после революции, причем, в отличие от царских времен, ею занимались не отдельные энтузиасты на деньги филантропов, но сотрудники официальных научных учреждений, получавшие зарплату от государства.
Одним из таких преемников Ан-ского стал Исай Менделевич Пульнер (1900–1942), сотрудник сначала Публичной библиотеки, а затем Музея этнографии народов СССР. Свои научные изыскания, касающиеся еврейского быта, Пульнер начал в 1924 году. Результатом этих штудий стала практически законченная диссертация «Свадебные обряды у евреев».
К сожалению, закончить и издать свой труд Пульнер не успел — в 1942 году он умер в блокадном Ленинграде. Однако материалы, к счастью, сохранились, и, пролежав столько лет под спудом (опубликовать такое исследование в послевоенном СССР было практически немыслимо), нашли, наконец, своего издателя.
Надо сказать, для официального советского ученого Пульнеру удалось написать весьма необычную работу. Цитат из классиков марксизма в ней практически нет. Нападки на религию (как ни крути, еврейская свадьба — церемония религиозная) сведены к минимуму. Даже когда речь заходила о такой актуальной для советской науки темы, как социальное неравенство, ученому удалось избежать привычных обличительных клише:
Искусство хорошего сарвера (лакея) состоит в том, чтобы аккуратно рассортировать порции щуки и жаркого и проч., и чтобы аристократическою порцией не попасть в плебейский уголок. При соблюдении такого порядка опаздывавший на свадьбу ничего не теряет. Появись только важная особа, даже к концу ужина — сейчас же раздается голос сарвера: «Хорошую порцию рыбы для реб Хаима!»
В своей диссертации Пульнер собрал достаточно пестрый материал. Есть здесь и экскурсы в историю, и цитаты из раввинистической литературы. Однако это явно не самая сильная часть исследования: как справедливо заметили публикаторы, знатоком в этих вопросах ученый явно не был, a найти в СССР консультанта было нетривиально и даже опасно. Однако, этот и некоторые другие недостатки (хлипкость теоретической базы, бедность научного аппарата) с лихвой компенсирует бесценный этнографический материал, почерпнутый преимущественно из общения с многочисленными свидетелями.
В каком возрасте вступали в брак в вашей местности? Как подписывали предварительные условия (тноим)? В каком порядке жених и невеста входили в дом? (Вопрос, между прочим, архиважный — считалось, что кто первый войдет, будет в семье хозяином.) Какая музыка звучала на свадьбе, какие танцы танцевали, как рассаживали гостей на свадебном пиру? Кто готовил молодым брачное ложе? Зачем после первой брачной ночи свекровь спешила к раввину или, в других местечках, к городским старейшинам? (Вы правы, именно за этим — чтобы предъявить им простыню со следами крови, и устроить скандал, если следов не оказалось.) Ответы на эти и другие вопросы заполняют десятки страниц, рисуя перед читателем пеструю разнообразную картину давно исчезнувшего мира.
«Свадебные обряды у евреев» — серьезное научное издание (кстати, помимо текста самого Пульнера, в него вошли несколько статей ведущих современных специалистов — например, Евгении Каждан о клезмерской музыке). Однако не исключено, что монография окажется «товаром двойного назначения». В последнее время все чаще звучат жалобы, что привычная свадебная церемония набила оскомину, что все свадьбы выглядят одинаково… Многие молодые стараются внести в обряд какое-то разнообразие. И в этом смысле труд Пульнера может стать настоящей находкой: при желании, на его страницах практически каждый сможет найти что-то, что сделает свадьбу оригинальной и незабываемой. И при этом — аутентично еврейской!
