Международный кинофестиваль «Soundtrack», во второй раз состоявшийся в Тель-Авиве в середине сентября 2024 года, читателям из числа новых репатриантов в общих чертах мог напомнить российский Beat Film Festival. Фокус здесь — на, казалось бы, очень узком сегменте мировой киноиндустрии: документальных фильмах о музыке и музыкантах. Тем не менее, это ограничение не помешало кураторам представить чрезвычайно пеструю и насыщенную программу, в которую вошло около полусотни картин, посвященных самым разным артистам: неприкаянным бардам и рэперам с криминальным прошлым, радикальным панкам и электронным футуристам, психоделическим рокерам и исполнителям авангардного джаза.
На этом фоне герой фильма, выбранного для открытия фестиваля, французский композитор Мишель Легран (1932–2019), мог поначалу показаться достаточно консервативной фигурой. В резюме Леграна три «Оскара» и пять «Грэмми»; многие его произведения давно превратились в поп-стандарты. Больше всего он известен киномузыкой — например, к вышедшему на экраны в 1964 году романтическому мюзиклу «Шербурские зонтики» Жака Деми. Спустя четыре года композитор написал знаменитую песню «Windmills of Your Mind», прозвучавшую в фильме Нормана Джуисона «Афера Томаса Крауна» в исполнении Ноэля Харрисона, с тех пор ее перепевали сотни других артистов. После «Аферы» у Леграна были и другие удачи: оскароносное «Лето 42-го» (Роберт Маллиган, 1971), «Леди поет блюз» (Сидни Дж. Фьюри, 1972), «Фальшивка» Орсона Уэллса (1973), «Атлантик-сити» Луи Малля (1980), биография Голды Меир с Ингрид Бергман в главной роли (Алан Гибсон, 1982), «Йентл» Барбры Стрейзанд (1983). Казалось, этот человек — плоть от плоти музыкального мейнстрима, и биографический фильм о нем обречен выглядеть вполне традиционно: говорящие головы друзей, соратников, поклонников и последователей полтора часа восхищаются героем. Однако в картине Давида Херцога Десситеса «Il etait une fois… Michel Legrand» («Однажды… Мишель Легран», 2024) этим дело не ограничилось.
Перед показом фильма зрителям тель-авивской Синематеки продемонстрировали видеообращение режиссера, в котором тот повертел в руках первое издание сорокапятки с песней «Windmills of Your Mind»: оказывается, на сеансе «Аферы Томаса Крауна» познакомились друг с другом его родители. Интерес Десситеса к герою, стало быть, — не только профессиональный, как у документалиста к объекту его съемки, но и личный: музыка Леграна сыграла важную роль в жизни его семьи. Убедив композитора и его семью в искренности своих чувств, Десситес в 2017 году получил возможность снимать Леграна в непарадных ситуациях: за работой в студии, в гастрольных переездах, на репетициях. Поэтому архивные съемки и интервью с людьми, соприкасавшимися с героем на разных этапах жизни, от Клода Лелуша до Стинга, перемежаются в «Il etait une fois…» с «полевыми записями»: вот композитор отчитывает дирижера, который внезапно куда-то исчез во время репетиции, а вот учит юную скрипачку фальшивить. В партитуре одного из сочинений Леграна есть яркий финальный пассаж: виртуозная пробежка по нотам трезвучия, заканчивающаяся внезапным неблагозвучным диссонансом — с последним у скрипачки возникают проблемы, и композитор по-отечески терпеливо наставляет ее: нет, давай жестче, жестче, чтобы прямо резало слух!
Это обаятельные эпизоды, которые определенно делают фильм живее и полнее. За парадным портретом выдающегося композитора удается рассмотреть реальные черты его характера — Легран взбалмошен, но отходчив, бесконечно любознателен и не лишен чувства юмора. Но самый неожиданный сюжетный поворот происходит в середине картины, когда ее концепция внезапно драматически меняется: у музыканта начинает стремительно сдавать здоровье. Перед Десситесом встает новая задача: снять большой концерт, который, по замыслу Леграна, подытожит его более чем полувековую карьеру. Режиссер соглашается — и попадает в кадр собственного фильма, а спокойное биографическое документальное кино превращается в триллер, бег наперегонки со временем: сможет ли Легран выступить? Проведет ли весь концерт за фортепиано или только часть? Да и вообще — доживет ли до бенефиса?
Главная фраза во всем фильме, «Il etait une fois…», кажется, звучит как раз в антракте этого выступления. 86-летний Мишель Легран почти без сил, ему помогают дойти до гримерки, где он тяжело опускается на стул и некоторое время сидит молча, переводя дух. Камера Десситеса снимает его снизу, странным «непрофессиональным» планом — вероятнее всего, режиссер просто забыл ее выключить. «Я никогда не сочинял то, что от меня ожидали», — внезапно произносит композитор.
Это звучит нелогично, контринтуитивно — перед нами человек, написавший музыку к паре сотен кинолент, любимец самой широкой публики, никогда не пользовавшийся репутацией новатора, авангардиста, культурного революционера. Однако фильм «Il etait une fois…» ценен в том числе тем, что дает представление о работах Леграна в контексте времени их создания — тут-то и выясняется, что с первых лет в его биографии, в самом деле, было немало непредсказуемых маневров. 1954 год, Франция, молодой Легран выпускает оркестровый альбом «I Love Paris» — попурри из романтичных парижских мелодий, умело сведенных в единую сюиту; пауза лишь одна — и та для того, чтобы перевернуть пластинку. Успех, овации, ангажементы — кажется, теперь ему уготована стабильная карьера салонного аранжировщика, но не тут-то было: незадолго до этого композитор попадает на выступление квинтета Диззи Гиллеспи в парижском зале Pleyel, влюбляется в джаз и на заработанные пластинкой «I Love Paris» деньги пересекает океан, чтобы нырнуть в новый мир, далекий и завораживающий. Результат? «Legrand Jazz» — возможно, самая знаменитая работа композитора, не имеющая отношения к кинематографу, со списком участников, достойным джазовой энциклопедии: Майлз Дэвис, Джон Колтрейн, Билл Эванс, Херби Манн, Дональд Бёрд и многие другие.
И это не единственный внезапный финт, на который он способен: Десситес аккуратно протоколирует извилистую карьеру героя, размечая в ней точки бифуркации. Вот Мишель Легран, уже состоявшись как кинокомпозитор и джазмен, решает запеть — в фильме дана прямая речь певицы Наны Мускури, с которой он выступал в эстрадном дуэте. А вот «Шербурские зонтики» и чуть более поздние «Девушки из Рошфора» тандема Легран-Деми — мировые кинохиты, воспринимавшиеся по горячим следам как необычайно рискованные предприятия: где это видано, чтобы персонажи драматического фильма всю дорогу пели, без единой разговорной реплики?! «I Love Paris» уже продемонстрировал мастерство композитора в контексте крупной инструментальной формы, но здесь он повышает ставки, осваивая фактически оперный принцип развития действия — и виртуозно пользуясь им в пространстве кино. Идея не выглядела очевидной, но, как и многие другие идеи, посещавшие Мишеля Леграна, сработала даже ярче и эффективнее, чем ожидалось.
И так далее: через «Windmills of Your Mind», с ее мелодией, основанной на теме моцартовского анданте, словно бы закрученной в психоделическую петлю, через музыку для фильмов Годара и Аньес Варда, через работу с Орсоном Уэллсом над его последней картиной — к поздним сочинениям, в которых, при всем их сентиментальном звучании, нет-нет да и обнаруживались неожиданные, сбивающие с толку детали, вроде диссонанса, так смутившего скрипачку на репетиции. Даже среди записей Леграна как интерпретатора есть вовсе не только романтическая классика: в 1994 году он издал альбом «American Piano Music» с произведениями американских композиторов от регтайма до авангарда: от Аарона Копленда и Скотта Джоплина до Джона Кейджа и Конлона Нанкарроу.
Нам не угадать, что Легран сказал бы о своих соседях по программе израильского фестиваля «Soundtrack»: о полузабытом фолк-музыканте Джексоне С. Фрэнке, о мастерах монотонного электрического грува из группы Can, о вечном авангардисте, культовом артисте из мира постпанка и индастриала Дженезисе Пи-Орридже или о темнокожем поэте, пионере хип-хопа Гиле Скотте-Хероне. Стилистически их всех объединяет не многое, но на мировоззренческом уровне между всеми есть кое-что общее: способность в любом возрасте, на любом этапе карьеры удивляться музыке — и удивлять ею нас.
