Когда четыре года назад мы говорили с Зиновием Зиником по поводу его книги «Ермолка под тюрбаном», он мне, в частности, сказал: «Если исходить из моей биографии, ясно, что меня занимают личности, оказавшиеся в собственной жизни в некоем промежутке, на грани между разными религиями и культурами». А в одном из лучших своих текстов, «Эмиграция как литературный прием», Зиник, вслед за Руссо (и призывая в свидетели Гоголя, Беккета и Милоша), утверждает: «Чтобы написать настоящую книгу о своей собственной стране, нужно прежде всего из нее уехать». Эти слова (и эти, и те) очень помогают понять новую книгу Зиника «Нога моего отца и другие реликвии» — собрание его текстов разных лет, разных объемов и разных тем, но объединенных не только одной обложкой, но и — «если исходить из моей биографии» — одним героем, застрявшим между на грани не только между разными религиями и культурами, но и между разными временами. Я вряд ли смогу словами выразить все те мысли, которые родились в моей голове во время чтения книги, но какие-то вещи все-таки хочу сформулировать.
Главный, хотя бы из-за вынесенного на обложку названия, текст книги — это буквально путешествие главного героя (автора) в страну мертвых: после смерти отца тот отправляется в Россию, чтобы пройти по маршруту потерянной во время войны отцовской ноги, по пути самого отца с его мелодраматическими — на грани фарса — любовными похождениями, с войной и послевоенной жизнью, с потерей интереса и веры, с разбомбленными Кенигсбергом и отстроенным на руинах Калининградом, с могилой Канта, звездным небом над головой и моральным законом внутри нас. Это путешествие в страну мертвых — потому что лирический герой повести начинает свое путешествие с больницы, где доживал свои дни его отец, и дальше, через морг и крематорий, отправляется, с почти зебальдовскими отклонениями от маршрута, в путь по волнам своей памяти, и неизвестно, куда этот путь выведет — нет, не каждая дорога ведет к храму. «Нога моего отца» — это не текст о работе с памятью, это и есть та самая работа, попытка разобраться со своими детскими страхами и детскими мифами, попытка изжить свои — и отцовские — комплексы, попытка понять отца, а вместе с ним и страну, в которой он жил и в которой остался навсегда. Попытка понять собственную, по факту рождения, страну и собственную, по факту родовой травмы, историю — основная тема и этого текста, и всей не маленькой и дико важной книги.
Потом идут еще другие тексты, от ернической фантасмагории «Эдипов Сталин» до трогательной «Непарной обуви», очень разные тексты, но в них во всех Зиник снова и снова возвращается к главной теме — той самой родовой травме, которую не изжить. В том числе и потрясающе пронзительный текст книги, тончайшая психологическая драма «Дорога домой», написанная в 1991 году, но совершенно вневременная, и в ней снова — отцы и дети, и вместе им не сойтись, возраст (счастья?), любовь, обман, в том числе и обман зрения, «Господи, за что же ты так не любишь мою жизнь?».
Поразительный по точности высказываний, по внятности суждений и вообще по количеству мыслей на площадь страницы, новый сборник текстов моего любимого Зиновия Зиника «Нога моего отца и другие реликвии». Виртуозное владение языком, ясность мысли и крайне адекватное, что встречается все реже и реже, высказывание о памяти и работе с ней, о ностальгии и, естественно, об эмиграции как литературном приеме. Не устаю повторять: читайте Зиника!
