Выставки в Холонском музее дизайна — из лучшего, что можно увидеть в арт-институциях Израиля. Жалко, они редкие, обычно две за год, поскольку музей небольшой и целиком занят одним сюжетом, всегда тщательно подготовленным и амбициозным. Здесь делают выставки-исследования, и поскольку дизайн очень связан как с частной жизнью, так и с социальной, сочиняются они, с одной стороны, поддерживая стереотипы, с другой — взламывая их, по-своему высказываясь на самые горячие и спорные темы. После того, как в прошлом году закрылась экспозиция о еде (нам многое объяснили о том, как людьми манипулируют с помощью еды, ее цвета, формы и способов подачи), Музей дизайна открыл новую, невероятно разнообразную и плотную исследовательскую экспозицию — «Game Changer», речь идет о гендере в дизайне. Это во многом просветительский проект, поскольку касается такого количества сложных, волнующих и вызывающих споры тем, что каким бы вы ни были передовым человеком во взгляде на гендерные стереотипы и разнообразие, обязательно найдете на выставке такой поворот сюжета, о котором никогда не задумывались. Главное — читать отличные кураторские тексты. Хотя надо признать, что кураторки выставки — три прекрасные женщины Майя Дваш, Рона Зингер и Ади Хаммер Яакоби — сделали, в первую очередь, феминистский проект, естественно работающий с ЛГБТК сюжетами, но почти не включающий мужскую позицию, разве что как мерило, сильную сторону, с которой сравнивают дискриминируемых.
Здание музея, построенное знаменитым дизайнером и архитектором Роном Арадом, устроено так, что его пространства определяют структуру выставки. В этот раз нижний, малый зал посвящен темам скорее частным — личным, семейным, домашним, связанным с телом. А верхний — в большей степени социальным и политическим. Круговая галерея вокруг нижнего зала и ведущий наверх коридор рассматривают окаймляющие сюжеты. Например, главный проект нижней диарамы — туалеты. Есть три туалета (работающих, их можно посетить), один из которых значится гендерно-нейтральным и ничем не отличается от знакомых всем общественных туалетов со стенами, зарисованными тегами из баллончика. Зато женский и мужской туалеты специально сделаны с дизайном «наоборот», нарушающим стереотипные ожидания. Женский — в виде салуна, обшитого темным деревом, с головой лошади на стене и сигарами на столике, да и двери в кабинки сделаны с дизайном классических салунных дверей. Зато мужской туалет оформлен как дамский будуар с обоями в гигантских розах, букетами на раковинах и круглыми зеркалами в разноцветных меховых рамах, где отражаются писсуары. Зайдя в такой туалет, посетитель, воспитанный в стереотипном понимании мужского/женского неизбежно подумает, что ошибся дверью.
В нижнем зале один из немногих «мужских» проектов — очень смешные фотографии из книги «Приключения с папой», играющие с клишированными представлениями о том, что папы не могут нянчиться с маленькими детьми. У автора двое малышей и, оставаясь с ними, он должен был без конца посылать жене фотографии, подтверждающие, что с детьми все в порядке. Отталкиваясь от этих фотографий, художник сделал целую книжку о беспечном отце, который поит детей пивом, дает поиграть с ножами и забывает на краю обрыва.
Еще в нижнем зале мы узнаем, как много израильских компаний работает, думая о современном понимании гендера как социального конструкта, делая разного рода унисекс белье, например, многоразовые трусы, которые впитывают любые протечки и годятся для всех гендеров и возрастов. Или «биндеры» — топы, утягивающие грудь для трансперсон в процессе перехода, учитывающие разный цвет кожи или, наоборот, специально разноцветные и яркие для ЛГБТК.
А знаете ли вы, что женские модели в джинсах всегда имеют карманы гораздо меньшего размера, чем мужские? Туда ничего не помещается и, значит, женщинам для всяких мелочей нужно брать сумочку, что усложняет жизнь и играет на руку стереотипам. А то, что защитные системы автомобиля тестируются в расчете на средний рост, вес и мышечную систему мужчины, отчего женщины гораздо больше страдают при авариях? Идем по залу: вот сиденья для велосипедов, напечатанные под конкретное тело, вот дизайн противозачаточных приспособлений — женских и мужских; вот штаны, позволяющие и женщинам не раздеваться совсем, а, как мужчинам, только расстегивать молнию, чтобы писать в сложных ситуациях, и другие устройства для тех же случаев.
Есть проекты, предлагающие мужчинам стать на место женщины, чтобы прочувствовать, каково это. Например, симулятор беременности, который можно надеть, чтобы испытать ощущения беременности в третьем триместре (не только лишние 25–30 кг, но и давление на мочевой пузырь, трудности дыхания и пр.). Или очень трогательная видеодокументация результатов эксперимента, исследующего эмпатию: описание ощущений женщины от рутинной гинекологической проверки (тревога, холод, напряжение, неловкость и др.) дают прочесть мужчине, держащему гинекологические инструменты. Мужчины шокированы и потрясены.
Вот наборы Лего, связанные с гендер-квир темами. Проект «Мамин лифчик» — вязаные лифчики, спорящие с идеализацией женского тела — лифчики с висячей грудью, с разным цветом «кожи», с зашитой одной грудью для женщин после мастэктомии. Работы квир-художника, посвященные его бабушке, которая по йеменской традиции наряжала невест в то, что сама вышивала, и расписывала их тела хной. Автор сделал вышитые блестящими бусинами и тесьмой оклады для фотографий бабушки и обнаженного себя, наряженного в ритуальные женские украшения и головной убор невесты.
Телевизионная социальная реклама виски с рождественской историей о старике, заинтересовавшемся мейкапом. Думая, как много в жизни упустил, он через это сумел понять своего робкого, женственного внука.
Когда все это рассматриваешь, открывается целый мир тревожных и болезненных тем, которые обычно скрыты от глаз.
Движение на второй этаж музея — это выход в общественное пространство, к гендерным сюжетам, которые у всех на виду, но не всегда осознаются как проблемные. Мы поднимаемся по коридору, посвященному Гилберту Бэйкеру, дизайнеру и ЛГБТ-активисту, который в 1970-х первым сшил на машинке гигантский радужный флаг, а после его смерти в 2017 году в его честь был создан специальный радужный шрифт. Социальных и политических поворотов гендерного сюжета кураторки собрали здесь так много, что их не перечислить, хотя буквально каждый из них стоит отдельного рассуждения. Знали ли вы, что абсолютно идентичные косметические товары, сделанные в разных цветовых решениях для мужчин и женщин (например, розовые и черные), стоят по-разному? Женские дороже. Или вот такая отличная история про кока-колу. Когда появилась диетическая кола, выяснилось, что мужчины ее не покупали, поскольку слово «диета» ассоциируется с женщинами. Тогда сделали вариант с новым дизайном, «мужской» расцветкой, и написали новое название «Zero» прямым шрифтом, а не изящным курсивом. И теперь — вы удивитесь! — мужчины ее покупают.
В экспозиции есть несколько презентаций ивритских лингвистических проектов, связанных, в частности, с тем, что иврит, как и многие языки, в первую очередь ориентирован на мужское — эта тема нам очень близка, поскольку идет параллельно спорам о русских феминитивах, к тому же оказывается, что уже разрабатывается «мультигендерный» иврит. Или такое: гугл-переводчик переводит с иврита и на иврит через английский, который гендерно-нейтрален. Переводчик строится на машинном обучении, то есть ему свойственны все стереотипы открытых источников, и значит, по умолчанию он все переводит в мужском роде, а женский появляется лишь там, где говорится о ролях или профессиях привычно женских, вроде воспитательницы детского сада, независимо от того, о ком речь.
Есть сюжеты об одежде, об украшениях, о рекламной фотографии без ретуши. Художники иронически рисуют «настоящую» семейную жизнь героев диснеевских мультфильмов, где Алладин может оказаться слабым или гомосексуальным, а Жасмин — одинокой мамой. Вышивка на подушках говорит о травмирующей жесткости гендерных ролей в еврейской религиозной семье. Керамические кувшины расписаны пугающими картинками о том, что «женщина — сосуд греха». Многофигурные плакаты в духе детских книжек «найди Уолли», называются «Найди ее» и говорят об отсутствии женщин на египетском рынке труда — в науке, политике и технологии. Среди сотен фигурок на каждом всего по одной женщине.
Экспонируются многочисленные видео идиотских Gender Reveal Party с торжественным объявлением пола будущего ребенка, и в противовес им — уморительная запись стендапа американской драг-квин Джинкс Монсун против репрессивного мира гендера, в котором она не желает растить ребенка.
Здесь много политических работ, посвященных современному Израилю: фотографии и видео участия в протестных демонстрациях знаменитой героини комиксов, голой блондинки Шошке, в которую наряжается ее автор, художник Зеэв Энгельмейер. Фотографии демонстраций против репрессивной реформы судебной системы, где участницы одеты в красно-белые костюмы из телевизионной антиутопии «Рассказ служанки». Объекты, критикующие вспомогательную роль женщин в израильской армии, которым в основном достается роль «принеси кофе», и много других актуальных сюжетов.
Резня 7 октября, захват заложников и война случились в то время, когда экспозиция уже была подготовлена, но кураторки нашли возможность включить в нее работы художников и дизайнеров, откликающиеся на новую израильскую повестку и зарубежную риторику вокруг нее. Несколько картин и страшная инсталляция Керен Шпильшер, где человеческое месиво разъято на куски, подвешенные в воздухе, сопровождается кураторским текстом, где сказано, что трагедия должна работать в будущем на большее равенство полов в Израиле, поскольку женщины страдали и боролись наравне с мужчинами. Круглая афишная тумба с шрифтовыми плакатами дизайнера Лехава Халеви — его реакция на молчание всего мира и особенно международных женских организаций на то, что произошло. Его плакат «Нетоправдания» и «неженщины» (с текстом «25 ноября — международный день за ликвидацию насилия в отношении женщин» и крупно: «Кроме израильских женщин, изнасилованных Хамасом», где каждое слово становится интернет-тегом) — один из большой серии плакатов Халеви, вступающих в яростный спор с международной реакцией на израильскую трагедию.
На выставке есть работающий светофор, на котором красный свет — это стоящий человек в штанах, а зеленый — идущий человек в юбке. Я вовсе не говорю, что идущий это обязательно женщина, особенно после того, как в детской лаборатории музея посмотрела видео с рассказами мужчин, любящих носить юбки. Я о том, что идущий многозначен и, кем бы он ни был, главное, чтобы ему можно было идти.
